Вдова погибшего на рабочем месте сантехника не может добиться справедливости
3 июня 2019 года слесарь-сантехник Фершампенуазского ЖКХ Пётр Базайкин направился в составе бригады коммунальщиков чистить канализационные колодцы в районном центре. Это не входило в его обязанности, но тогдашний руководитель ЖКХ Александр Токарев настоял на выполнении работ. Это день стал последним в жизни Петра, ему на момент смерти не было и шестидесяти лет.
- Он зашёл к нам на водоканал, попил чай, - рассказывает коллега Петра Нина Кушаева. – Ещё посмеялись, он очень весёлый был человек. Говорит, последний раз лезу в колодец, больше не полезу, это не моя работа.
Эти слова стали роковыми. Потому что в колодец Пётр Базайкин залез действительно в последний раз, так как в одном из колодцев трагически оборвалась его жизнь. Что же случилась тогда, летним днём 3 июня 2019 года? Версии следствия и вдовы здесь значительно отличаются.
В заключении судебно-медицинской экспертизы указано, что смерть наступила в результате острой коронарной недостаточности, развившейся в результате заболевания – ишемической болезни сердца, что, по мнению экспертов, подтверждается наличием характерных морфологичеких признаков а также данными судебно-гистологического исследования. Вдова погибшего Наталья Базайкина считает, что эти результаты не соответствуют действительности.
- Если бы у моего мужа действительно была коронарная недостаточность, то у него должны были за 10-15 дней появиться признаки – вялость, одышка и другие, - говорит Наталья Яковлевна. – Когда эксперт вскрывал тело, то тоже должны быть признаки – расширение вен, отёк лёгких, отёк мозга и другие. А эксперт этих признаков не указывает.
Кроме того и коллеги Петра, и вдова говорят, что он никогда не жаловался на сердце, всегда был бодрым и весёлым. К тому же незадолго до происшествия Пётр Базайкин вместе с другими сотрудниками ЖКХ прошёл ежегодный медосмотр.
- Мой муж был здоров, и ни на что не жаловался, - говорит Наталья Яковлевна. – Если бы его не отправили в этот день на выполнение работ, не связанных с его обязанностями, то он и сейчас был бы жив. Пётр не состоял ни на каком диспансерном учёте, о чём даёт справку районная больница. О перенесённых инфарктах нет никаких сведений ни в акте судмедэкспертизы, ни в паспорте здоровья, и нет отметки в кардиограмме.
Но главное, рассказывает Наталья Базайкина, экспертиза почему-то не обнаружила у покойного никаких повреждений на теле, что, как считает вдова, также не соответствует действительности:
- Эксперт указал, что хрящи носа и ушных раковин целы. Но у моего мужа ещё при жизни нос был сломан, а это не указано. Кроме того у него был шрам от ножевого ранения, полученного в молодости, это тоже не указали в заключении. И мочка уха у него была разорвана, видимо при падении, на ней были сгустки крови. А значит, рана получена в момент смерти или незадолго до неё, ведь кровь так не сворачивается у мёртвых людей.
Также Наталья Яковлевна рассказывает, что у покойного была огромная гематома на шее, с правой стороны.
- У меня сложилось впечатление, что эксперт не обследовал тело моего мужа, - говорит Н.Я. Базайкина. – Так как специалист указал, что обследование начато в 10 ч. 40 мин., а в 12 часов мы его уже забрали. Разве за такое короткое время можно провести полноценное обследование? Думаю, всё это было сделано для того, чтобы скрыть истинную причину смерти моего мужа. Ведь как не может быть повреждений, если он упал с высоты более двух метров? Ушибы, ссадины или переломы у него должны обязательно быть. Он ведь упал на металлическую поверхность, и в колодце торчали четыре больших штыря.
Наталья Базайкина обратилась в прокуратуру Нагайбакского района с заявлением о проведении проверки по поводу смерти супруга. Прокурором Нагайбакского района дело было перенаправлено в Орджоникидзевский межрайонный следственный отдел Следственного комитета. В ноябре 2019 года старшим следователем СК Павлом Хасанжановым было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти Петра Базайкина. Тогда вдова погибшего обратилась в суд. Но постановлением Нагайбакского районного суда Наталье Базайкиной в удовлетворении жалобы было отказано. Суд посчитал, что нет оснований не доверять заключению судмедэксперта. А доводы о повреждениях трупа, которые могли быть получены прижизненно, не были приняты во внимание.
Наталья Яковлевна считает, что доводы суда не подкреплены доказательствами.
- В материалах дела нет соответствующих документов, которые бы подтвердили смерть моего мужа на производстве от заболевания, как утверждают совместно прокурор и судья, - говорит вдова. - На суд не были вызваны свидетели, которые могли бы пролить свет на многие нарушения, не присутствовал ответчик в лице следователя Хасанжанова.
Между тем смерть от естественного заболевания и смерть на производстве в результате несчастного случая – это большая разница. Ведь во втором случае полагаются выплаты пострадавшей стороне, да и сразу следует неизбежное наказание руководителей, допустивших трагедию. Видимо, это и стало камнем преткновения.
- Мой муж работал слесарем-сантехником МКД, - рассказывает Наталья Яковлевна. – Но выполнял работу слесаря канализационной системы, что не входило в его обязанности. Должность слесаря канализационных систем отсутствует в штатном расписании предприятия, и не было приказа о возложении на него этих обязанностей. Он и дома говорил, что не хочет лезть в колодцы, но слесари водоканала отказываются делать эту работу, так как она опасна для жизни.
Мнение вдовы поддерживает председатель профкома предприятия Нина Кушаева:
- Нарушений в работе Фершампенуазского ЖКХ множество. Работникам с вредными и опасными условиями труда не проводились вводные при поступлении на работу, инструктажи по технике безопасности. Инструкции по охране труда по профессиям не разработаны. Работники допускались до работ без проведения инструктажей обучения по охране труда, без проверки знаний. На предприятии не проведена специальная оценка условий труда. К тому же работники не были обеспечены средствами индивидуальной защиты и спецодеждой.
Как считает, Наталья Яковлевна, если бы Пётр Базайкин, как и положено работал в канализационном колодце в респираторе, то, возможно, трагедии бы не случилось, ведь, по мнению вдовы, он погиб именно от отравления газами.
- Вероятно, он сделал глоток свежего воздуха, у него закружилась голова, и он потерял сознание, - предполагает Наталья Базайкина.
- Мужики, которые вместе с ним работали, говорят, что он уже вылезал из колодца, подавал инструменты, вылез почти по пояс, а потом ему стало плохо, и он рухнул вниз, - рассказывает Нина Кушаева.
Как рассказывают коллеги, почему-то в полиции смерть на производстве не зафиксирована, дело не возбуждено.
- В полиции даже ничего не оформили это, как происшествие, как будто он умер дома, просто от болезни, - говорит вдова погибшего. – Не был проведён следственный эксперимент, случай не зафиксирован в книге учёта происшествий и преступлений.
Примечательно, что за несколько дней до гибели Петра Базайкина на предприятии проводили проверку специалисты Трудинспекции. Они выдали предписание об устранении многочисленных нарушений, выявленных в работе Фершампенуазского ЖКХ. Наталья Базайкина считает, что если бы они были устранены, то муж, возможно, был бы жив.
И ей очень обидно, что тогдашнее руководство коммунального предприятия даже не помогло ей материально, отказавшись дать денег на похороны, и даже не выплатили, по её словам, остаток заработной платы мужа. А ведь на судебном заседании руководитель ЖКХ Л.И. Малашко утверждал, что ей было выдано 40 тысяч рублей в виде материальной помощи и 36 тысяч рублей – остаток зарплаты.
- Но я этих денег не получала, - говорит Нина Яковлевна. – А в ведомостях, которые были показаны на суде, подписи моего мужа явно подделаны! Куда делись эти деньги?
В данное время Наталья Базайкина продолжает добиваться справедливости. Она подала апелляцию на решение районного суда, и требует провести эксгумацию тела мужа, чтобы установить истинную причину его смерти.
Ольга Терякова.
На фото: Пётр Базайкин (в центре) во время награждения в честь Дня работников ЖКХ.